Об одной интересной проблеме

Неоднократно сталкивался с этим и каждый раз приходил в серьёзное недоумение. Проблема чисто девичья, юношей с подобными трудностями я как-то не встречал, хотя не исключаю и такой возможности. Проблема называется — «ах, меня преследуют». Было бы довольно-таки любопытно этот вопрос исследовать, потому что это не исключение, а вовсе даже правило. Жертвы «преследователей» начинают всего бояться, переводить аккаунты в ЖЖ в режим френдс-онли, менять страницы во вконтакте, называя новую так, чтобы никто ни за что не догадался. В общем, включаются в игру самыми разными способами, даже если можно и не включаться. Меня это почему-то раздражает, но это, что называется, уже моя проблема.

Анекдот в тему:

В одном старинном доме жили два психотерапевта.
Встречаясь каждое утро, проходя мимо консьержа, они здоровались друг с другом
и затем один из них плевал в лицо другому. Тот доставал платок, утирался и
они расходились. Два года консьерж терпел все это, на третий не выдержал и
спрашивает у того, кто плевал: — Что такое случилось, что вы каждое утро плюете в лицо своему коллеге? — Что, правда, плюю??? — Да, плюёте. — Ну не знаю. Но это его проблема!

Мне как-то казалось, что в любой нормальной школе психологического консультирования либо психотерапии эта проблема должна в какой-то форме прорабатываться, по крайней мере, психолог должен быть хотя бы теоретически готов с ней столкнуться. Моя практическая подготовка, которая, кстати, к психотерапии никакого отношения не имела, не дошла до тренинга работы с трудными клиентами, но я знаю, что он в программе был (хотя в той работе вот именно такая проблема всё-таки менее ожидаема). В случае же с телефонами доверия клиенты такого рода вообще, по идее, появляются чуть не еженедельно.

Однако проблема психологической практики в нашей стране заключается в том, что у нас этим занимаются по большей части вообще вне всяких правил, норм и т.п. Заметная часть психологов советской закалки вообще считают, что 5-летнего образования на факультете психологии и диплома с квалификацией «Психолог» вполне достаточно для того, чтобы начинать самостоятельную карьеру в сфере психокоррекции. Даже если ты заканчивал вовсе даже кафедру инженерной психологии. Впрочем, это совершенно нормальная практика советского высшего образования, в особенности — университетского. Инженера надо научить, очень хорошо научить фундаментальным основам своего дела, тому как там электроны куда бегают. А уж конкретику он на производстве как-нибудь освоит. Годик-другой поработает, старшие коллеги его научат уму-разуму. Старших коллег нет — по книжкам научится. Ну вот и у психологов та же история, усугубляемая тем, что рамки университетских аудиторий не очень подходят для некоторых форм подготовки. Мы знаем, как бегают нейроны. Вернее, как там по этим нейронам что-то там бегает через хабенуло-интерпедункулярный тракт. Мы знаем как формируется мышление ребёнка. Во всяком случае, догадываемся. Те, кто хорошо учился (я не говорю о троечниках, для которых затруднительно отличить идеи Фрейда от идей Фромма или Фресса).

Телефон доверия, кстати, многими воспринимается в качестве такой вот учебной практики для студентов-психологов. Типа нетрудно. Ага. Вот почитайте:

Каково при всем этом было мне? Вначале просто раздражало. Потом стало бесить. Иногда бывало страшновато выходить из здания — не знаешь, кто и как тебя сейчас выслеживает («стоял под окнами вашего офиса»). Я изобретала разные способы его «отлучить от телефонной трубки». Например, посчитала в журнале консультаций количество его звонков, и когда он позвонил в очередной раз, сказала: «Поздравляю Вас, Андрей, сегодня семьдесят седьмой- юбилейный! — Ваш звонок в нашу службу. Как это ни прискорбно, похоже, пока мы не смогли ничем Вам помочь. Вы неглупый человек, как Вам кажется, какова вероятность, что наше дальнейшее общение будет более полезно?...» Он повесил трубку, чего я, собственно, и добивалась... но потом, естественно, перезвонил снова. Со временем я стала думать о том, чтобы поехать на смену, с чувствами ужаса и отвращения. Мне никогда не хотелось так относиться к своей работе. Я чувствовала, что «проигрываю», а Андрей «побеждает». Он стал звонить раз в полтора-два часа, и по нескольку раз каждую ночь.

Тогда я взвесила все «за» и «против» и уволилась. Это очень травмировало меня, на самом деле, мое чувство профессиональной компетентности получило очень сильный удар. После этого я долго не занималась практической работой с людьми, сосредотачиваясь на проведении исследований и работе по второй, непсихологической, специальности. И у меня возникло на время очень сильное чувство страха и отторжения по отношению к общению по телефону. Сейчас проще, но я до сих пор предпочитаю написать емэйл, а не звонить.

Подробнее: http://llynden.livejournal.com/764778.html

Оригинальная запись в блоге Волохонского:
Об одной интересной проблеме.